Кот

Студенческие строительные отряды - это не только ехать на поезде двое-трое суток, подальше от дома, и потом жить в нечеловеческих условиях по 20 человек в комнате, да вкалывать с утра до вечера, чтобы заработать длинный рубль. Это еще и время студенческих фестивалей, дискотек, концертов, алкогольных приключений, о которых потом вспоминаешь всю жизнь, и, конечно, это прекрасное время любви, искренней и честной, как студенческая зачетка без двоек и переcдач.

Ставропольский край, консервный завод, три смены, 400 человек студентов, и нам всем по 19 беззаботных лет. У меня случился роман с двумя подружками, Таней Гурской и Леной Цымбалой. Настоящий роман с трагедией, как водится, когда в романе больше двух человек.

Таня и Лена - подруги, которые всегда вместе - закадычные, не разлей вода. Не помню, видел ли я их раньше в институте, наверное нет, я бы запомнил. Таня - невысокая кареглазая брюнетка, коротко стриженная, с фигурой тринадцатилетнего мальчика. У неё острый подбородок, острые коленки, и острый взгляд. Когда она смотрит в глаза - такое ощущение, что режет тебя взглядом как скальпелем. Лена - голубоглазая блондинка, с длинными волосами, узкой талией и шикарной грудью. Настоящая Брижит Бардо в молодости, только красивее. И самое прекрасное у обеих девчонок - это их обворожительные улыбки. Совершенно разные, но такие ясные, что когда они улыбаются - можно просто стоять и любоваться.

И вот случился у нас роман, я втюрился в Таню, а Лена втюрилась в меня. Ситуация, согласитесь, не простая. Девчонки всегда вместе, и когда, к Тане ни подкатишь, там всегда Лена. Я очень старался подобраться к Тане - и во время работы пробовал, но они работали на одном конвейере, всегда рядом, и после работы встречал, но они выходили вместе. На дискотеке приглашал Таню на медленные танцы, но и там она, потанцевав минуту, звала Лену:  "Цымбала, продолжи танцевать моего кавалера, я сейчас вернусь". И Лена, с удовольствием, всегда "дотанцовывала" меня до конца медляка, а потом я сам извинялся и ретировался, чтобы не давать повода.

В общем, остаться с Таней наедине не удавалось. И тогда я принял решение пробраться к ней ночью, может быть даже разбудить, чтобы как-то поговорить тет-а-тет.

В комнатах для девушек было не меньше двадцати кроватей, но парни ничего не стеснялись и смело пробирались к девчонкам ночью, разбудить и вызвать на свидание или смело остаться ночевать в одной постели с любимой. Особым развратом это не считалось, все девушки, делившие комнату с несколькими "избранницами своего племени”, давно привыкли и не обращали внимания.

Кровати Гурской и Цимбалы стояли прямо напротив двери, ровно посередине комнаты, сдвинутые вплотную. Двери не закрывались, я свободно вошел в комнату, где спят два десятка девушек, надеясь, что разбужу Таню и выведу погулять по просторам консервного завода, а там - как пойдёт.

Но всё пошло иначе - Гурская и Цимбала не спали, они лежали лицом друг к дружке и о чем-то шепотом беседовали. Я попытался сделать вид, что зашел случайно, но девушки меня увидели.  Таня приподнялась на локте и позвала - "Иди к нам". Отказываться было глупо, я перелез через спинку кроватей и улегся между двумя подругами лицом к Тане и спиной к Лене. Наступила неловкая тишина, нужно было что-то говорить, но я был практически уверен, что нас слушают четыре десятка ушей. Танино лицо были совсем близко ко мне и я вдруг сделал самый дерзкий поступок который мог себе позволить в этой ситуации, я привлек её к себе и поцеловал в губы. Она, как будто ждала этого, совсем не сопротивлялась, а напротив ответила на мой поцелуй. Я попытался привлечь её ближе к себе, но она вдруг прервала поцелуй и отстранила меня со словами - "Не сади меня на коня". Потом, взяв меня за плечи руками, повернула спиной к себе, а лицом к Лене. Я, еще не понимая сути этой странной игры, с грустью посмотрел на Цымбалу. И вдруг Лена подвинулась совсем близко, и, крепко обняв меня поцеловала своими пухлыми губами. Я не стал сопротивляться, мне было лестно и приятно находиться в постели с двумя подружками, принимая по очереди их страстные поцелуи.

Насладившись поцелуями я подумал, что нужно уходить, но Гурская шепнула мне на ухо сзади - "Останься спать с нами". Я хотел повернуться к ней лицом, но девушки крепко зажали меня - Лена спереди, а Таня сзади. Я лежал между телами двух прекрасных девушек, моё мужское самолюбие торжествовало, слушая фанфары сотен невидимых труб, мне было тепло и сладко. Лена обвивала меня руками за шею, Таня ногами сзади. Мы до утра остались втроём, сплетенными в этом диковинном “бутерброде”. Девушки вскоре уснули, а я продолжил лежать с закрытыми глазами, слушая их дыхание и наслаждаясь необычными событиями этой прекрасной ночи еще долго, и не помню как уснул.

Рано утром, смущенно парируя взгляды других девушек из комнаты я поспешно удалился. Гурская и Цымбала работали на этой неделе в первую смену, с восьми до четырех. Я - во-вторую, - с четырех до двенадцати. Я специально постарался немного опоздать на работу, чтобы встретить девушек после их смены и понять, как вести себя дальше в этой ситуации. Таня и Лена вышли с завода, как всегда вместе, увидели меня, ожидающего их возле входа, замедлили шаг, остановились в метре от меня и почти синхронно улыбнулись мне своими небесными улыбками.

В воздухе повисла неловкая пауза, мы смотрели друг на дружку улыбались и молчали. Тогда я просто спросил - Как дела девчонки, как работалось?

Они продолжали улыбаться, как будто знали что-то, что мне не известно, и вдруг Таня произнесла - Кот, мы будем называть тебя Кот.

(Вообще-то, меня зовут Всеволод Рыба, и, иначе как рыбными кличками, меня никто и никогда не называл. Я был Мальком, Пескарем, Карасём, Сардиной, Килькой даже Одноглазой Камбалой, но причем тут Кот?) Я молча развел руками в воздухе, что означало: "Почему Кот?"

- Ты целуешься как кот, - продолжила Таня, ты мягкий и нежный, и мурлычешь во сне. Лена, продолжая улыбаться, молча кивнула, а потом вдруг произнесла, совсем тихо - Приходи к нам спать еще, Кот!

"Ну Кот так Кот" - подумал я, не самое худшее в моей ситуации.

И я, конечно, стал захаживать. Не так часто, как нам хотелось бы, ведь мы менялись сменами, и, либо я, либо они, попадали в ночную смену, а посему только одну неделю из трёх я мог приходить ночью к Тане с Леной. Девушки встречали меня словами - "Вот, наш кот к нам пришел." А дальше я ложился между ними и целовал Таню. Она целовалась более сдержанно, по сравнению с Леной и быстро отстраняла меня со словами: "Не сади меня на коня", потом поворачивала спиной к себе и лицом к Лене, и мы сливались в поцелуе с Леной. А позже, Гурская обвивала меня ногами сзади, Цымбала прижималась спереди обвивая руками мою шею, и мы оставались так до рассвета, сплетенные в этом прекрасном "бутерброде".

Утром я уходил без стеснения, улыбаясь и слушая как другие девушки бросали реплики в мой адрес - "Снова этот помойный кот приперся, гоните его отсюда, пользы от него нет" и т.п. В комнате девушек каким-то образом мою кличку узнали все.

                                             * * *

Всему хорошему приходит конец, закончился и наш стройотряд. Собраны сумки и чемоданы, гудок паровоза - прощай Ставропольский край, прощай консервный завод. Весь день в поезде мы орали песни под стук колес, распивая самогон и прощаясь с летом. Вечером, когда стемнело, и народ ,нарезвившись вдоволь, начал ложится спать, я решил навестить моих девчонок и посмотреть как они устроились, их вагон был где-то в начале поезда. Я перехожу из вагона в вагон, внимательно смотрю, чтобы не пропустить. В поезде темно, многие уже спят, сразу после входа из тамбура в один из первых вагонов на боковых полках в тусклом свете я узнаю девчонок, Цымбала на нижней полке, Гурская на верхней.

Лена первая видит меня, улыбка сразу озаряет её лицо - "Кот", она протягивает ко мне руки. Я тоже улыбаюсь, киваю ей и прямиком лезу на вторую полку. Гурская не сразу понимает что произошло и откуда я взялся. Я крепко прижимаю её к себе, а она пытается оттолкнуть меня, при этом не сбросив со второй полки вниз, и шепчет - "Кот, иди Ленке, Кот, она внизу, иди к ней, она тебя ждёт". Я закрываю ей рот поцелуем.

Она еще несколько секунд борется со мной пытаясь отстранить меня и вдруг сдается, прижимается ко мне всем телом, поцелуй становится глубоким горячим, никогда раньше она так меня не целовала. Я глажу её тело под футболкой, она тихонько стонет прижимая меня к себе крепко, я чувствую как её тело дрожит от страсти. Мои руки опускаются ниже, я пытаюсь снять с неё нижнее бельё, она извивается всем телом давая понять, что не хотела бы чтоб я её раздевал, но поцелуй не прерывает.

Вдруг она кладет свои ладони на мои виски и отводит мою голову в сторону прервав поцелуй. Я смотрю на её прекрасное лицо, освещенное тусклым светом из тамбура, её глаза закрыты, губы дрожат. Она открывает глаза, и я вижу что в них блестят слезы. И тут она произносит очень тихо, но отчетливо - "Не сади меня на коня, Кот." После чего, она аккуратно, чтобы не сбросить меня с полки, поворачивает спиной к себе, продолжает крепко обнимать сзади. Её тело всё ещё дрожит, она утыкается лицом мне в плечо, и я чувствую как моя футболка в районе плеча становится мокрой, она молча плачет.

В тишине вагона, сквозь стук колес я слышу еще один звук, напоминающий плачь. Я заглядываю вниз и вижу на нижней полке, уткнувшись в подушку, плачет Лена Цымбала.

                                             * * *

Десяток лет минуло с того самого стройотряда. Учеба давно позади, я даже не могу сказать в точности была ли она, трудовые будни поглотили меня целиком и бесповоротно.

Уставший я еду домой в троллейбусе после напряженного рабочего дня. На одной из остановок в троллейбус входит девушка в белой блузке и коротенькой кожаной куртке, в руках у девушки огромный букет роз. Девушка совершенно прекрасна - светлые распущенные волосы, пухлые розовые губки, взгляд голубых глаз обращен в бесконечность.  Кажется, все пассажиры троллейбуса мужского пола переключились с мыслей о себе и о быте на неё, каждый рассматривает девушку с улыбкой, видимо, не стесняясь самых смелых фантазий. А я узнаю Лену Цымбалу, хотя не видел её лет 10, с того самого поезда из стройотряда, окликаю её - Лена!

- Сева, привет, - говорит она. 

Не зная что еще спросить, я произношу - Как дела?,

- Хорошо, всё хорошо, - отвечает Лена улыбаясь мне на зависть всего троллейбуса, и вдруг взмахивает рукой и направляется к двери. - Моя остановка, - говорит она, - Пока!

- Я кричу ей вслед - Пока, - но она уже не слышит. Весь троллейбус провожает её взглядом.

 

Спустя полчаса я выхожу из лифта, открываю дверь ключом и вхожу в квартиру, в которой я живу, прохожу по коридору и останавливаюсь у входа на кухню, где жена моет пол. Она не отрываясь от мытья пола произносит - "Кот, ты дома?".

- Да, я дома - отвечаю я жене, - а ты где?  Она не смотрит, продолжая мыть пол. На ней черное, обтягивающее трико, и фиолетовая блузка, её стандартный наряд когда она делает уборку. У неё фигура тринадцатилетнего мальчика, и короткая стрижка с окрашенными в фиолетовый цвет прядями.

Она переводит взгляд с пола на меня, - Я тоже дома, - парирует она, улыбаясь, и после короткой паузы вдруг спрашивает - Что-то случилось, ты как-то загадочно смотришь?

 - Я встретил Цымбалу в троллейбусе.

Жена задумчиво смотрит сквозь меня и вдруг произносит: "Как она выглядит?".

Я глубоко вздыхаю и говорю правду: "Фантастически хорошо".

Таня отворачивается, смотрит в окно и произносит не глядя на меня: "Обед на плите, поешь сам, я не голодная, и сделай с Вероникой прописи, ей много задали, хорошо, Кот?".

Кит

Возвращаемся с женой с концерта Rolling Stones и подвозим Кита Ричардса в гостиницу. Жена за рулем, я рядом, Кит Ричардс сзади, смешной, в зеленой майке, узеньких джинсах черно-белой повязке, поддерживающей волосы, улыбается. С ним гитарный футляр, который он вдруг открывает и достаёт из него самое настоящее ружьё. Ружьё очень красивое - с резным прикладом, инкрустацией на ствольных накладках и на самом стволе. Он с улыбкой протягивает ружьё мне - Wanna see? Я быстро соглашаюсь, беру ружьё в руки, рассматриваю, прикладываю к плечу, целюсь в машину которая едет перед нами. Спрашиваю, можно ли нажать на спусковой крючок. Кит Ричардc смеётся, говорит, нажимай, оно не заряжено. Я жму, раздаётся выстрел, передне стекло вдребезги. Машина впереди нас странно петляет и останавливается, мы останавливаемся за ней. Выходим. В машине впереди водитель тоже женщина, а рядом с ней мужчина, точнее труп. Я только что его застрелил. Конечно полиция, я ничего не соображаю, на меня одевают наручники и увозят в КПЗ. Жена с безнадежной грустью, глазами полными слез смотрит мне в след.

Я валяюсь в темной камере следственного изолятора недели две, три, пока материал дела рассматривают. Меня навещают жена и дети, шансов нет, мне грозит срок. За день до суда заходит Кит Ричарс, его впускают прямо ко мне в камеру. Он с пониманием безысходности моей ситуации кивает головой, и вдруг улыбается и говорит - Я сделал тебе поддельные документы, сегодня ночью к тебе придут мои люди, и вывезут тебя из Канады в США, потом из США в Мексику, а потом самолетом на Барбадос. Они же дадут тебе деньги на твои нужды, на первое время. Он обнимает меня, по-отцовски стучит по спине и со словами “take care” покидает камеру.

Ночью двое незнакомых мне мужчин сопровождают меня к автомобилю и везут в США (я очень нервничаю, но таможню прохожу без сюрпризов), потом в Мексику, и дальше я уже сам самолетом улетаю в Барбадос.

Мне выдали две тысячи американских долларов которых достаточно, чтобы снять небольшое бунгало. Я устраиваюсь электриком на стройку и далее живу один, коротая рабочие будни, наслаждаясь карибскими прелестями в свободное время и скучая по семье.

Два года пролетают как один миг. На Барбадос с гастролями приезжают Rolling Stones. Я, конечно, иду на концерт, а после - за кулисы, чтобы увидеться с Китом Ричардсом. Он снова в своей зеленой майке, узеньких джинсах, черно-белой повязке, поддерживающей волосы. Узнаёт, обнимает меня. Просит прощения за всё, что произошло по его вине, спрашивает, как живу. Говорю, что всё хорошо, тепло, за окном по утрам орут попугаи, бегают капибары и обезьяны. Он вдруг спрашивает - ты выращиваешь на участке траву (марихуану)? Я отвечаю, что нет, не хочу, мол, проблем с законом. Он смеётся, сует мне в карман мешок семян, говорит, просто рассыпь на бэкярде (заднем дворе) и всё вырастет. Проблем никаких не будет.

Я еду домой, рассыпаю пакет семян на бэкярде и иду спать. Проснувшись утром я вижу трупики птиц и животных на бэкярде, хватаюсь за голову. Кит, сволочь, что же ты мне подкинул, я же потравил всю Барбадоскую фауну твоими семенами? Пока я собираю трупики животных и птиц и иду их хоронить, к дому подъезжает машина и выходит Кит Ричардс собственно персоной. Он понимающе кивает, говорит - прости меня, я иногда делаю глупости, и вручает мне конверт. Я молча вопрошаю, что это еще? Он стучит меня по плечу - я сделал тебе новый паспорт, ты можeшь вернуться в Канаду к своей семье. А чтобы тебе не было стремно, тебя будут сопровождать твои друзья, они приедут через пару дней. Он крепко обнимает меня и после уходит, садится в машину, и машет рукой сквозь стекло.

Действительно через пару дней приезжают мои древние друзья Жека и Инка и сопровождают меня домой, мы летим из Барбадоса в Баффало, и дальше на машине. Стоим на канадской таможне Peace Bridge, я уже вижу мою семью, жену, детей которые встречают меня, мне трогательно почти до слез, мы не виделись два года...

Звенит будильник, 6:45АМ. Жена ворчит - Вит вставай уже, вечно твой будильник ни свет ни заря, когда я высплюсь? и т.п.

А я просто улыбаюсь ей, ведь я не видел её два года, а потом настороженно смотрю по сторонам, не подкинул ли Кит Ричардс мне еще какой-нибудь сюрприз.

ЛЕД. Mонолог в стиле капиталистический реализм, с ломом в руке и недобрым концом.

 Когда возвращаешься из теплых стран, а у тебя на дрaйвее полметра в высоту чистого льда. Первые сутки сидишь дома, ждешь что растает, нервно смотришь прогноз погоды, понимаешь, что растает нескоро, растает нескоро, скоро, не растает, сукко. Поминаешь Канадское правительство добрым тихим словом, так, на всякий случай. Оцениваешь запас продуктов, тщательно пересчитывая на количество дней до весны, а дней этих может 10, может 30, а может и 60, понимаешь, что аппетит нужно контролировать.

Включаешь голову в поисках элегантного инженерного решения - решение не приходит. Кипятить воду чайниками и растопить - нет. Вынести обогреватели на улицу и растопить - нет. Купить в Волмарте или Костко все утюги и растопить (утюги потом сдать) - нет, до Волмарта или Костко нужно доехать, а машины заперты в гараже полуметровым слоем льда.

Женщина второй день смотрит недобро, её взгляд говорит: "Ты же мужик, вставай и придумай что-нибудь". Ты прячешь взгляд за экраном компьютера, делая вид, что работаешь, но тут @ъ$%^&!* отключается интернет, и прятаться за работой уже не вариант. Поминаешь интернет провайдера недобрым тихим словом и принимаешь решение, то самое мужское решение, кардинальное и судьбоносное - идти и долбить, и подарить жене в международный женский день свободу от ледяного плена - чистый драйвей.

Долбить лед на драйвее это вам не текстики в ФБ стрoчить, с легкостью меняя шрифты с Готик на Комик, это и стратегия, и тактика, и упорство, и все стадии садизма сразу.  Где Шарон Стоун с атлетическим телом и ножом для колки льда - сейчас её помощь была бы в самый раз. У меня лом для колки льда, лёд я уношу руками, лопатой не вариант. Через час лед становится тяжелее вдвое, через два в трое, через три в четверо. Я уговариваю себя: мы прошли “Отрицание” – прошли, мы прошли “Гнев” - прошли, мы прошли “Поиск Компромисса” - прошли! “Oтчаяние”- да, сейчас мы в нём прям внутри! Но за ним “Принятие”, так давай же примем и закончим. Эх, нам бы сейчас допинга - мельдония, как российским спортсменам, но его нет. Ну или бухла, оно есть, его полный дом, но бухла нельзя, НЕЛьЗЯ, иначе мы никогда не закончим и будем жить в этой Арктике вечно, питаясь консервами и пряча глаза в пол, как мужчина проигравший партию в дурака ледяной стихие.

Через 5.5 часов я таки победил лед на драйвее. Все эти 5.5 часов я слушал любимую музыку, послушал альбомов шесть, помогало, но мало.

Теперь драйвей чист, ура! Только выехать всё равно не получится. L Поминаю локальные власти недобрым матерным словом. Въезд на драйвей завален льдом, и там уже не пол метра, а метр. И мой лом для колки льда там бессилен, нужен отбойный молоток.

Мне бы очень хотелось, чтобы конец этой истории был счастливым, например приезжает интернет провайдер, и раздoлбывает метровый лёд своим очень быстрым и стабильным интернетом. Но увы, этого не произойдeт, потому как эта история не художественная фантастика а банальный капиталистический реализм. Посему, вместо резюме здесь будет каламбурчик: Долбить лёд на драйвее это как ебаться, только не ебаться. 

March 8, 2023

Alice in Wonderland: An X-Rated Musical Fantasy

 Уже не помню как попал ко мне этот порно мюзикл выпуска 1976 года - помню что понравился. Тьфу, скажите вы, и будете не правы. Это не тот случай, когда знаменитая сказка Льюиса Кэрролла адаптирована под банальный порно фильм, исключительно для показа сложной сексуальной акробатики и интимных органов крупным панорамным планом. Это, скорее, хорошо скроенный и поставленный мюзикл, с интересной музыкой, эффектной хореографией, красивыми декорациями, хорошим юмором, отличной игрой актеров и, для полного гротеска, приправленый пикантными сценами. Так сказать, новое прочтение, хорошо известного шедевра. Одним словом, рекомендую.

Но история она немного о другом.

Однажды уезжал я за город, потусить в компании мужиков, а жена пригласила девчoнок на, так сказать девишник, попить винца, пощебетать о женском и т.п. , уж не знаю, что еще они там делают на девишниках.

И далее мой диалог с женой:

- Ты когда вернешься?

- Думаю хорошо за полночь, или утром.

- Oставь нам с девочками киношку посмотреть, если будет скучно - мы включим. Только не какое нибудь старьё как ты любишь, и не концептуальный бред снятый пьяными подростками на телефон (пауза, означающая - как ты любишь), а что-нибудь интересное, веселенькое.

- (ухмыляясь) У меня есть прикольный мюзикл - Алиса в стране чудес, экранизация не самая последняя, но прикольно снято, веселое (как ты любишь) и всё налегке.

- Hу хорошо, спасибо, оставь флешку в телевизоре.

- (внутренний демон потирая ладони, сопровождаемый факельным шествием тысячи чертей по коридорам ада, произносит сквозь инфернальный смех - ты сама нарвалась) Да дорогая, конечно, уверен вам с девчoнками понравитcя.

* * *

Я вернулся после часа, на кухне горел свет, гости допивали чай и сообщили мне, что как раз собирались уходить. По разбросанным на полу подушкам и одеялам на диване я понял, что телевизор включали. У меня чесался язык спросить как было кино, но решил подождать пока гости разойдутся.

Пожелал девченкам спокойной ночи и отправился в ванную комнату чистить зубы, предвкушая интересное.

Через 5 минут появилась жена и я, предварительно “повесив” на лицо саркастичнную улыбку, как бы невзначай спросил:

- Ну, как было кино, вам понравилось?

- Знаешь, не пошло, мы выключили через 20 минут.

- (бля-я-я, первая сексуальная сцена в этом мюзикле на двадцать пятой минуте, какая засада, я так лелеял мысль, что у девочек будет необычный вечер группового просмотра порнушки), жаль, жаль.

До сих пор не знаю, сказала жена правду или может она меня развела, как пацана.

Наверное не узнаю.

(Внутренний демон ушел втихомолку плакать, спрятавшись в темный угол за холодильником, черти наспех погасили факела и позорно растворились во мраке. В комнату вошла вся в белом снежная королева, спокойным шагом. Её лицо строго, глаза не выдают никаких эмоций, она шагает медленно и уверенно. Сейчас она приблизится и воткнет метровую сосульку в глаз плачущему демону. А из её уст прозвучит фраза:

- Знаешь, не пошло, мы выключили через 20 минут.)

 

Самое начало девяностых. Внезапно в гости приехал приятель, Лёнька Рабинович, который к тому времени жил в Америке уже лет шесть, и недельку-другую мы праздно тусим, обильно скрашивая нашу скучную белорусскую жизнь посещением ресторанов и всячески балуя себя недешевым алкоголем (не смейтесь - израильской водкой Кеглевич) и яствами (снова не смейтесь - говядиной обжаренной крупным куском).

 

Приятель погостил и собрался улетать обратно в Нью Йорк, a мы компанией рванули в Минский аэропорт его провожать. И вот наш Рабинович проходит белорусскую таможню, а мы стоим в сторонке наблюдаем.

Белорусский таможенник, одетый в куртку, воротник которой оторочен мехом седого чебурашки, копается в Ленькином чемодане, а наш приятел спокойно наблюдает за процессом. Вдруг таможениик, не обнаружив нечего ценного, закрывает чемодан, взгляд поднимает на Лёньку и громоглассно спрашивaет: Фамилия?

Лёнька спокойно отвечает - Рабинович.

Таможенник, видимо посчитавший, что над ним издеваются, также громогласно спрашивает - Шутить изволишь, сукин сын, паспорт давай!

Лёнька протягивает паспорт.

Таможенник внимательно изучает американский паспорт и понимает, что не шутка, Рабинович настоящий. И тогда он глубокомысленно произносит, возвращая паспорт - Значит все Рабиновичи уехали!

Лёнька берет паспорт из его рук, подхватывает чемодан и, глядя таможеннику в глаза, произносит: Да, все Рабиновичи уехали, только Козловичи остались!

Пока таможенник что-то пытается ответить Лёнька машет нам рукой, разворачивается, и скрывается за дверью терминала.

 

Мы тоже разворачивемся, чтобы продолжить к выходу, но тут откуда-то из боковой двери выходит человек в военной форме и погонах майора, и кричит уже знакомому таможеннику: Козлович выйди сейчас на перерыв.

Мы дружно смеёмся.

Tолько Козловичи остались! (ц)

Оттава, Канада, 12 мая, 2008.

Магазин "Globo Shoes", рекламный плакат на входе гласит: “В связи с закрытием магазина на ремонт распродажа обуви по бросовым ценам”.

Не то чтобы мне нужна была обувь, даже по бросовым ценам, а скорее, просто от желания убить шестьдесят минут свободного времени (должен был встретиь жену с универа, но она задeржалась) я вошeл во внутрь.

В огромном холе магазина бродили пару десятков покупателей, я прошел до конца холла. На тех полках, где должна стоять мужская обувь моего размера - пусто, то что осталось - размеры меньше седьмого и больше десятого* , видимо распродажа уже не первый день. Я направился к выходу.
Вдруг из подсобного помещения появился работник магазина. Он толкал перед собой тележку на которой была aккуратно разложенна мужская и женская обувь явно более подходящих размеров.
Другие посетители магазина тоже заметили человека с тележкой и уверенно направились в его сторону. Я был ближе остальных, и поэтому как только работник подкатил тележку к определённому месту и удалился, я подошёл и начал рассматривать разложенную обувь. Вокруг меня быстро собралась толпа, все наровили пробраться поближе и ухватить хоть какой-то элкземпляр обуви по бросовой цене, не важно нужна ли эта обувь человеку в данный момент или нет.
Всё это напомнило мне картину из советского детства: дефицит, давка, только вот никто не матерился громко и не толкался локтями, хотя все старались пробится поближе, но вместо хамства "Извините, Разрешите ... ". Я начал пятится назад от лотка, подальше от эпицентра этого муравейника, всё же к обуви нужно присмотреться, померять, а так вот схватил – заплатил, - это не покупка.

Вдруг слева кто-то больно ударил меня локтем под ребра. Я дернулся от боли выкрикнув: “Easy”, и тут же посмотрел влево, желая увидеть, что за урод так отчаянно борется за пару кроссовок со скидкой в 20 максимум 30 Баксов.
Это была религиозная арабская женщина одетая в длинный темный балахон. Голова обернута сразу в две кoсынки: светлую и поверх темную. Она отчаянно сражалась за место пробираясь к лотку, агрессивно орудуя локтями. Ей то что здесь нужно? Неужто кроссовки носит? - подумал я, и произнес - Панаехали!

Мна показалось, что я произнес это про себя, а не вслух, или как минимум прошептал очень тихо, но вдруг она резко обернулась, как будто поняла смысл сказанного, и посмотрела на меня в упор. Я на мгновенье замер, испытывая на себе её взгляд, стараясь не моргать, глядеть прямо ей в глаза. Я отметил, что глаза у неё голубые, что по моему мнению должно быть редкостью у арабов. Вдруг она сощурилась, и не отводя от меня взгляда произнесла на чистом русском языке:
- Сам панаехал, пад-донак!
Затем она отвернулась и продолжила свой путь к лотку с обувью, активно расталкивая локтями других покупателей.

Я вылез из обувной давки, окинул взглядом опустевший холл (все его посетители сконцентрировались в куче, которую я только что покинул) и вышел из магазина.
Неудобняк, думал я, надо быть поосторожнее с эмоциями, не бросаться словами где не попадя, бывает и арабы понимают по-русски. Я стоял у входа "Globo Shoes" слева была надпись “Smoking area” и пепельницы. Я закурил.

Через пару минут из двери магазина появилась уже знакомая мне мусульманка, владеющая русским. Она не несла ни пакет ни коробку с обувью, видимо не досталось. Мне очень захотелось узнать откуда она знает русский. Когда я проживал в бывшем СССР я никогда не видел на улицах реллигиозных мусульман, и я окликнул её:
- Извините, вы говорите по русски?
Она обернулась и молча измерила меня взглядом.
- Извините, я не хотел вас оскорбить, вы просто ударили меня локтем и я сказал... - мне было неудобно повторять это, тем более самому будучи иммигрантом - вдвойне некрасиво, и я на секунду замялся… - Панаехали. Но я ничего плохого не имел ввиду...
Она снова глядела на меня в упор и я рассмотрел её внимательние. Вполне славянские черты лица, не смуглая кожа, голубые глаза, светлые брови, из-под кoсынки выглядывали русые волосы. На вид она была не старше сорока.
- Да, я говорю по русски, - произнесла она без всякого акцента, продолжая смотреть на меня в упор.
А почему одета не по людски, - хотел спросить я, но понял, что это её обидит и спросил:
- Ты наверное со средней азии? Ничего, что я на ты?
- Нет, я из подмосковья, из Коврова. Ничего, можешь на ты, я думаю, мы приблизительно одного возраста.
- Твоя одежда, - я на секунду замялся, подбирая нужные слова, - это твоя личная мода..., или дань какой либо религии?
- Моя личная мода?!, - она засмеялась, - я - религиозная мусульманка!
- Религиозная мусульманка из Коврова? Круто, никогда не встречал. Твоя семья мусульмане?
- Нет..., то есть да..., моя семья... я училась в МГУ на филологии, вышла замуж за Мухаммеда Али.
- За боксера? Tы гонишь!
- Нет, - она улыбнулась, - за его тезку.
- Ну так и говори, а то я испугался, решил пора давать деру отсюда, типа, пока Кассиус Клей не пришёл и не набил мне морду за оскорбление его жены.
Она широко улыбнулась, обнажая ровные белоснежные зубы.
- На самом деле я не обиделась..., когда ты сказал Панаехали, это же просто так, интернетная шутка, типа Превед Mедвед...
- Ух ты, ты религиозная мусульманка и такие вещи знаешь , - ухмыльнулься я.
- А что по твоему, религиозные мусульмане не сидят в интернете, забитые, не знают как пользоваться клавой?
- Ну почему же, просто необычно,... типа никогда раньше не встречал - я почувствовал неудобняк и решил сменить тему. - Я юзаю Livejournal и “Oдноклассников”, а ты?
- А я не люблю “Oдноклассников”, я “вконтакте” и на лайвжорнале. У тебя кокой юзернэим, я тебя почитаю.
- infrared33, а ты?
- А я rezka.
- О, крутой ник, ты, я смотрю, продвинутая, только вот зачем нарядилась? - я произнёс это и пожалел. Улыбка исчезла с её лица, и она строго посмотрела на меня:
- Я не стесняюсь своей религии!
Я не знал как продолжать разговор. С одной стороны нормальная русская тетка, с другой - хуй поймешь. Мне очень, очень хотелось узнать как она докатилась до этого, и я решил спровоцировать её на продолжение разговора.
- Твоей религии??? Ты училась в мусульманской школе в детстве.
Ты шутишь, - произнесла она, не понимая, что я и в правду шучу, - в совке не было религиозного образования!
- А если бы было, ты непременно училась бы в мусульманской школе.
- Нет, но навернуе училась бы в хрестьянской, мои родители хрестьяне, они даже меня крестили..., она произнесла это задумчиво склонив голову набок, как Аленушка на картине Васенцова.
- Вот, теперь ты глаголишь истину, ты - нормальная роccийская хрестьянка, - крещеная, зачем тебе всё это? Я сделал движение рукой, давая ей понять, что я имею ввиду одежду, и, торжествуя, вывел таки арабку на чистую воду, и тут она снова произнесла,
- Я не стесняюсь своей религии, к тому же я очень люблю моего Мухаммеда.
-Ух ты, да ты настоящий подарок своему мужу! Любяшяя жена, позволившая изуродовать свой внешний вид, а заодно и свой моральный облик. Я вошёл во вкус и подтрунивал над ней как хотел, она свободно велась на любые провокации,
- Бракосочетаясь с тобой он получил не только твои руку, сердце и девственность, а так же душу и моск, которые немедленно искалечил чуждой религией до неузнаваемости.
- Послушай, я вижу, что ты издеваешся, - с улыбкой произнесла она, - но надеюсь, что не со злобой, а просто в стиле принятых среди падонкаф интернет традиций. К тому же моя девственность моему мужу не досталась, её получил мой учитель истории в десятом классе, понял - креведко!
Она осталась довольна своей колкостью в мой адрес, как будто выходить замуж женщиной считалось для студентки МГУ из Коврова подвигом.
- Ага, значит есть ещё жизнь в твоём бренном теле, не всё искалечил чужой, злой опиум для народа.
- Послушай, - парировала она, - быть религиозным человеком совсем не значит быть отмороженым уродом. Это несколько иной образ жизни, несомненно, но он лучше и светлее мирского. А БГ един и он всё видит!
- Ты начала мне проповедовать, - я попытался прервать её, но она продолжала,
- В моей прошлой жизни были и стройотряды, и дискотеки, и пьянки, и КВН и многое другое, но ведь это прошло, и это не так важно.
Она замолчала, повисла пауза.
- В Коврове давно была, родители здоровы? спросил я, прерывая паузу.
- Не была. 15 лет родителей не видела. Звоню иногда.
- 15 Лет?! Ты сошла с ума. 15 лет не видела родителей, и ты так спокойно об этом говоришь?
- Так получилось, я нужна была Мухаммеду…, Саиду…, Абдалле…, Салиму, Марванну… Это мои дети, - пояснила она.
- М-м-м - да.
- А тебя как звать?
- Закхира…
- А маму твою как?
- Антонина Андреевна.
- Эх Антонина Андреевна, что же вы дочь так не по-русски назвали...
- Меня звали Зина, но Мухаммеду приятнее Закхира…
- Всё с тобою ясно, Закхира. - я посмотрел на часы.
- Послушай, а тебя как звать?
- Всеволод, можно Сева
- Очень приятно, Всеволод, давай дружить в сети, комментами обмениватся, я вижу ты торопишся, на часы смотришь. Я тебя зафренджу и в сети поговорим.
Я уже собрался уходит, но тут она спросила:
- А ты откуда родом, Сева?
- Я вырос в Гомеле, а вообще приехал из Израиля.
- Откуда? - этот вопрос она просто выкрикнула во весь голос.
- Из Израиля, - спокойно ответил я.
- А-а-а -, закричала она, - Son of a bitch*, это вы мoю сестру Фахкиру убили сионисты поганые.
- Ты что, серьёзно? Успокойся, Зина, какую сестру? Мы никого не убивали.
- Вы разбомбили Кхалькилию, вы разбомбили Джaнин, вы убийцы, ироды, - она орала на всю улицу.
- Зина, очнись Зина. Ты хрестьянка, у тебя нет сестры Факхиры, твоя мама Антонина Андреевна.
Но она не останавливалась:
- Вы убили мою названную сестру Факхиру и её сына Фаруха, вы убили моего брата Джалла Абу Али, моего сына Марванна и моего отца Кхандара Али Ессама вы разбомбили мой дом в Джанине, вы убицы и нелюди...
Люди вокруг смотрели на нас не понимая что происходит, я всё еще пытался её успокоить
- Зина,очнись, ты в Канаде, Зина, ты хрестьянка. Вспомни святого отца, который тебя крестил, вспомни учителя истории, вспомни строяки, дискотеки, КВН, ты же русская, очнись Зина...
- Fuck you*, Ихгарев а зибха*, сволоч, чтоб у тебя под ногами земля горела, тварь, - и дале что-то на арабском с употреблением слова джихад. Oна кляла меня на трех языках русском, английском и арабском, и я понял, что уговаривать её успокоится – бесполезно и отвернулся, чтобы уйти.
- Она продолжала кричать мне в след:
- Ты слышишь меня, фашист недорезанный, чтоб ты здох?!
Я обернулся и крикнул ей в ответ на иврите
- Ани ло медабер русит*

Я больше ничего не слышал, или она заткнулась…



*Североамериканские размеры обуви 7 ~39, 10~43
*Son of a bitch - Сукин сын (анг.)
*Ихгарев а зибха - Чтоб у тебя хуй отсох (арабский)
*Ани ло медабер русит - Я не говорю по русски (иврит)

Апрель 8, 2009

DIF

 Работаем над проектом нового завода.

И на этом самом заводе, для внутренней связи будет внедрена система  - ДАС (Distributed Antenna System).

Устанавливаем такое впервые. Сегодня полдня просидел на митинге со связистами, обсуждали детали системы, компановку, монтаж и т.п.

К концу митинга, наконец-то, стало понятно, что за зверь этот ДАС, и с чем его едят. Команда наших инженеров начала воодушивленно шутить: ДАС из гуд.

На что я (абсолютно закономерно, как казалось для меня) произнес: ДАС из фантастиш.

И далее встретил вопросительные взгляды моих колег. И реплика одного из них : Не уверен что фантастишь говорят на немецком!

Я прям онемел, терзаяя себя вопросами

- они что немецкую пoрнуху не видели?

- а что из пекантной продукции они смотрели, когда появились первые видики?

- а что, впрямь, еврорынок сверхинтима сюда недошел (или не был допущен)?

- а может пригласить их посмотреть?

оно конечно, из большего, от североамериканского продукта мало отличается. Но вот это, незаменимое: ДАС из Гуд! ДАС из Фантастиш!

Июнь 18, 2015