Оттава, Канада, 12 мая, 2008.

Магазин "Globo Shoes", рекламный плакат на входе гласит: “В связи с закрытием магазина на ремонт распродажа обуви по бросовым ценам”.

Не то чтобы мне нужна была обувь, даже по бросовым ценам, а скорее, просто от желания убить шестьдесят минут свободного времени (должен был встретиь жену с универа, но она задeржалась) я вошeл во внутрь.

В огромном холе магазина бродили пару десятков покупателей, я прошел до конца холла. На тех полках, где должна стоять мужская обувь моего размера - пусто, то что осталось - размеры меньше седьмого и больше десятого* , видимо распродажа уже не первый день. Я направился к выходу.
Вдруг из подсобного помещения появился работник магазина. Он толкал перед собой тележку на которой была aккуратно разложенна мужская и женская обувь явно более подходящих размеров.
Другие посетители магазина тоже заметили человека с тележкой и уверенно направились в его сторону. Я был ближе остальных, и поэтому как только работник подкатил тележку к определённому месту и удалился, я подошёл и начал рассматривать разложенную обувь. Вокруг меня быстро собралась толпа, все наровили пробраться поближе и ухватить хоть какой-то элкземпляр обуви по бросовой цене, не важно нужна ли эта обувь человеку в данный момент или нет.
Всё это напомнило мне картину из советского детства: дефицит, давка, только вот никто не матерился громко и не толкался локтями, хотя все старались пробится поближе, но вместо хамства "Извините, Разрешите ... ". Я начал пятится назад от лотка, подальше от эпицентра этого муравейника, всё же к обуви нужно присмотреться, померять, а так вот схватил – заплатил, - это не покупка.

Вдруг слева кто-то больно ударил меня локтем под ребра. Я дернулся от боли выкрикнув: “Easy”, и тут же посмотрел влево, желая увидеть, что за урод так отчаянно борется за пару кроссовок со скидкой в 20 максимум 30 Баксов.
Это была религиозная арабская женщина одетая в длинный темный балахон. Голова обернута сразу в две кoсынки: светлую и поверх темную. Она отчаянно сражалась за место пробираясь к лотку, агрессивно орудуя локтями. Ей то что здесь нужно? Неужто кроссовки носит? - подумал я, и произнес - Панаехали!

Мна показалось, что я произнес это про себя, а не вслух, или как минимум прошептал очень тихо, но вдруг она резко обернулась, как будто поняла смысл сказанного, и посмотрела на меня в упор. Я на мгновенье замер, испытывая на себе её взгляд, стараясь не моргать, глядеть прямо ей в глаза. Я отметил, что глаза у неё голубые, что по моему мнению должно быть редкостью у арабов. Вдруг она сощурилась, и не отводя от меня взгляда произнесла на чистом русском языке:
- Сам панаехал, пад-донак!
Затем она отвернулась и продолжила свой путь к лотку с обувью, активно расталкивая локтями других покупателей.

Я вылез из обувной давки, окинул взглядом опустевший холл (все его посетители сконцентрировались в куче, которую я только что покинул) и вышел из магазина.
Неудобняк, думал я, надо быть поосторожнее с эмоциями, не бросаться словами где не попадя, бывает и арабы понимают по-русски. Я стоял у входа "Globo Shoes" слева была надпись “Smoking area” и пепельницы. Я закурил.

Через пару минут из двери магазина появилась уже знакомая мне мусульманка, владеющая русским. Она не несла ни пакет ни коробку с обувью, видимо не досталось. Мне очень захотелось узнать откуда она знает русский. Когда я проживал в бывшем СССР я никогда не видел на улицах реллигиозных мусульман, и я окликнул её:
- Извините, вы говорите по русски?
Она обернулась и молча измерила меня взглядом.
- Извините, я не хотел вас оскорбить, вы просто ударили меня локтем и я сказал... - мне было неудобно повторять это, тем более самому будучи иммигрантом - вдвойне некрасиво, и я на секунду замялся… - Панаехали. Но я ничего плохого не имел ввиду...
Она снова глядела на меня в упор и я рассмотрел её внимательние. Вполне славянские черты лица, не смуглая кожа, голубые глаза, светлые брови, из-под кoсынки выглядывали русые волосы. На вид она была не старше сорока.
- Да, я говорю по русски, - произнесла она без всякого акцента, продолжая смотреть на меня в упор.
А почему одета не по людски, - хотел спросить я, но понял, что это её обидит и спросил:
- Ты наверное со средней азии? Ничего, что я на ты?
- Нет, я из подмосковья, из Коврова. Ничего, можешь на ты, я думаю, мы приблизительно одного возраста.
- Твоя одежда, - я на секунду замялся, подбирая нужные слова, - это твоя личная мода..., или дань какой либо религии?
- Моя личная мода?!, - она засмеялась, - я - религиозная мусульманка!
- Религиозная мусульманка из Коврова? Круто, никогда не встречал. Твоя семья мусульмане?
- Нет..., то есть да..., моя семья... я училась в МГУ на филологии, вышла замуж за Мухаммеда Али.
- За боксера? Tы гонишь!
- Нет, - она улыбнулась, - за его тезку.
- Ну так и говори, а то я испугался, решил пора давать деру отсюда, типа, пока Кассиус Клей не пришёл и не набил мне морду за оскорбление его жены.
Она широко улыбнулась, обнажая ровные белоснежные зубы.
- На самом деле я не обиделась..., когда ты сказал Панаехали, это же просто так, интернетная шутка, типа Превед Mедвед...
- Ух ты, ты религиозная мусульманка и такие вещи знаешь , - ухмыльнулься я.
- А что по твоему, религиозные мусульмане не сидят в интернете, забитые, не знают как пользоваться клавой?
- Ну почему же, просто необычно,... типа никогда раньше не встречал - я почувствовал неудобняк и решил сменить тему. - Я юзаю Livejournal и “Oдноклассников”, а ты?
- А я не люблю “Oдноклассников”, я “вконтакте” и на лайвжорнале. У тебя кокой юзернэим, я тебя почитаю.
- infrared33, а ты?
- А я rezka.
- О, крутой ник, ты, я смотрю, продвинутая, только вот зачем нарядилась? - я произнёс это и пожалел. Улыбка исчезла с её лица, и она строго посмотрела на меня:
- Я не стесняюсь своей религии!
Я не знал как продолжать разговор. С одной стороны нормальная русская тетка, с другой - хуй поймешь. Мне очень, очень хотелось узнать как она докатилась до этого, и я решил спровоцировать её на продолжение разговора.
- Твоей религии??? Ты училась в мусульманской школе в детстве.
Ты шутишь, - произнесла она, не понимая, что я и в правду шучу, - в совке не было религиозного образования!
- А если бы было, ты непременно училась бы в мусульманской школе.
- Нет, но навернуе училась бы в хрестьянской, мои родители хрестьяне, они даже меня крестили..., она произнесла это задумчиво склонив голову набок, как Аленушка на картине Васенцова.
- Вот, теперь ты глаголишь истину, ты - нормальная роccийская хрестьянка, - крещеная, зачем тебе всё это? Я сделал движение рукой, давая ей понять, что я имею ввиду одежду, и, торжествуя, вывел таки арабку на чистую воду, и тут она снова произнесла,
- Я не стесняюсь своей религии, к тому же я очень люблю моего Мухаммеда.
-Ух ты, да ты настоящий подарок своему мужу! Любяшяя жена, позволившая изуродовать свой внешний вид, а заодно и свой моральный облик. Я вошёл во вкус и подтрунивал над ней как хотел, она свободно велась на любые провокации,
- Бракосочетаясь с тобой он получил не только твои руку, сердце и девственность, а так же душу и моск, которые немедленно искалечил чуждой религией до неузнаваемости.
- Послушай, я вижу, что ты издеваешся, - с улыбкой произнесла она, - но надеюсь, что не со злобой, а просто в стиле принятых среди падонкаф интернет традиций. К тому же моя девственность моему мужу не досталась, её получил мой учитель истории в десятом классе, понял - креведко!
Она осталась довольна своей колкостью в мой адрес, как будто выходить замуж женщиной считалось для студентки МГУ из Коврова подвигом.
- Ага, значит есть ещё жизнь в твоём бренном теле, не всё искалечил чужой, злой опиум для народа.
- Послушай, - парировала она, - быть религиозным человеком совсем не значит быть отмороженым уродом. Это несколько иной образ жизни, несомненно, но он лучше и светлее мирского. А БГ един и он всё видит!
- Ты начала мне проповедовать, - я попытался прервать её, но она продолжала,
- В моей прошлой жизни были и стройотряды, и дискотеки, и пьянки, и КВН и многое другое, но ведь это прошло, и это не так важно.
Она замолчала, повисла пауза.
- В Коврове давно была, родители здоровы? спросил я, прерывая паузу.
- Не была. 15 лет родителей не видела. Звоню иногда.
- 15 Лет?! Ты сошла с ума. 15 лет не видела родителей, и ты так спокойно об этом говоришь?
- Так получилось, я нужна была Мухаммеду…, Саиду…, Абдалле…, Салиму, Марванну… Это мои дети, - пояснила она.
- М-м-м - да.
- А тебя как звать?
- Закхира…
- А маму твою как?
- Антонина Андреевна.
- Эх Антонина Андреевна, что же вы дочь так не по-русски назвали...
- Меня звали Зина, но Мухаммеду приятнее Закхира…
- Всё с тобою ясно, Закхира. - я посмотрел на часы.
- Послушай, а тебя как звать?
- Всеволод, можно Сева
- Очень приятно, Всеволод, давай дружить в сети, комментами обмениватся, я вижу ты торопишся, на часы смотришь. Я тебя зафренджу и в сети поговорим.
Я уже собрался уходит, но тут она спросила:
- А ты откуда родом, Сева?
- Я вырос в Гомеле, а вообще приехал из Израиля.
- Откуда? - этот вопрос она просто выкрикнула во весь голос.
- Из Израиля, - спокойно ответил я.
- А-а-а -, закричала она, - Son of a bitch*, это вы мoю сестру Фахкиру убили сионисты поганые.
- Ты что, серьёзно? Успокойся, Зина, какую сестру? Мы никого не убивали.
- Вы разбомбили Кхалькилию, вы разбомбили Джaнин, вы убийцы, ироды, - она орала на всю улицу.
- Зина, очнись Зина. Ты хрестьянка, у тебя нет сестры Факхиры, твоя мама Антонина Андреевна.
Но она не останавливалась:
- Вы убили мою названную сестру Факхиру и её сына Фаруха, вы убили моего брата Джалла Абу Али, моего сына Марванна и моего отца Кхандара Али Ессама вы разбомбили мой дом в Джанине, вы убицы и нелюди...
Люди вокруг смотрели на нас не понимая что происходит, я всё еще пытался её успокоить
- Зина,очнись, ты в Канаде, Зина, ты хрестьянка. Вспомни святого отца, который тебя крестил, вспомни учителя истории, вспомни строяки, дискотеки, КВН, ты же русская, очнись Зина...
- Fuck you*, Ихгарев а зибха*, сволоч, чтоб у тебя под ногами земля горела, тварь, - и дале что-то на арабском с употреблением слова джихад. Oна кляла меня на трех языках русском, английском и арабском, и я понял, что уговаривать её успокоится – бесполезно и отвернулся, чтобы уйти.
- Она продолжала кричать мне в след:
- Ты слышишь меня, фашист недорезанный, чтоб ты здох?!
Я обернулся и крикнул ей в ответ на иврите
- Ани ло медабер русит*

Я больше ничего не слышал, или она заткнулась…



*Североамериканские размеры обуви 7 ~39, 10~43
*Son of a bitch - Сукин сын (анг.)
*Ихгарев а зибха - Чтоб у тебя хуй отсох (арабский)
*Ани ло медабер русит - Я не говорю по русски (иврит)

Апрель 8, 2009

DIF

 Работаем над проектом нового завода.

И на этом самом заводе, для внутренней связи будет внедрена система  - ДАС (Distributed Antenna System).

Устанавливаем такое впервые. Сегодня полдня просидел на митинге со связистами, обсуждали детали системы, компановку, монтаж и т.п.

К концу митинга, наконец-то, стало понятно, что за зверь этот ДАС, и с чем его едят. Команда наших инженеров начала воодушивленно шутить: ДАС из гуд.

На что я (абсолютно закономерно, как казалось для меня) произнес: ДАС из фантастиш.

И далее встретил вопросительные взгляды моих колег. И реплика одного из них : Не уверен что фантастишь говорят на немецком!

Я прям онемел, терзаяя себя вопросами

- они что немецкую пoрнуху не видели?

- а что из пекантной продукции они смотрели, когда появились первые видики?

- а что, впрямь, еврорынок сверхинтима сюда недошел (или не был допущен)?

- а может пригласить их посмотреть?

оно конечно, из большего, от североамериканского продукта мало отличается. Но вот это, незаменимое: ДАС из Гуд! ДАС из Фантастиш!

Июнь 18, 2015 

Ирод

Он был наместником Рима, владыкой Иерусалима

И даже бравые солдаты пресмыкались пред ним.

Он строил площади и замки, решал когда пахать и что сеять.

Перед ним приклонялись и торговцы и воры,

А порою казалось что коровы и овцы

В его присутствии боялись мычать или блеять.

 

И в целой вселенной была лишь одна,

Его единственная пассия, любимая жена

Которая плевать хотела на его величье.

И не важно, дары, украшения, пиры,

Заморские фрукты вино и сыры,

Когда она не хотела, он получал безразличье.

 

И вот однажды, в полнолуние, в месяц Cиван

Он вошел в её спальню расслаблен и пьян

И потребовал то, на что право имеет.

Но она ухмыльнулась улыбкой химеры

И он потерял и терпенье и меру

Он достал свой стилет и вонзил в её шею.

 

А когда протрезвел и одумался Ирод

Понял он - без неё не найдёт себе мира

Приказал наполнить ванну, не водою а мёдом

Он поднял её тело дрожащими руками,

Погрузил его в мед, поливая слезами

Обращая молитвы к небесному своду

 

И каждую ночь он доставал её из мёда

В присутствии того же небесного свода

Он целовал её грудь, проникал в её лоно

Он ласкал её спину, облизывал живот

Целовал её плечи, лобзал её рот

А после, снова опускал её в мёд.

 

Thursday, ‎April ‎9, ‎2020

Жареная картошка.

Жена попросила приготовить жареную картошку. А как же такое блюдо без кулинарных извращений!  Я выбираю крупные ровные картофелины штук восемь, чищу их и нарезаю круглыми, тонкими ломтиками, мелко шинкую репчатый лук, нарезаю грибы, подбираю тяжелую, крупную сковороду, щелкаю кнопкой авто-розжига газовой плиты и ставлю сковороду на самый большой огонь, наливаю ароматное масло, жду когда сковорода и масло нагреются.... невольно вспоминаю февраль 1992-го

* * *

Мы сдали последнюю институтскую сессию и компанией в 10 человек уехали на две недели на черное море в Гурзуф, а потом в Ялту. В этой поездке было много интересных приключений, но история не об этом.

Первую неделю, в Гурзуфе мы жили в пансионате с трехразовым питанием и, не задумываясь о будущем, ежедневно покупали алкоголь и устраивали вечерние пьянки-гулянки, угощая алкоголем весь пансионат. А через неделю мы переехали в Ялту, где нас поселили на окраине города в многоэтажке, в частной двухкомнатной квартире.  В каждой комнате было пять кроватей, и, не примудурствая хитро, мы быстро разместились - девчoнки заняли одну комнату, а парни другую.

Наше пребывание в Ялте подразумевало одноразовое питание, т.е. ежедневно мы уезжали в центр города и завтракали в кафе, расчитываясь купонами, которые нам выдали в экскурсионном бюро.

Праздная жизнь в Гурзуфе дала о себе знать, финансовые запасы были полностью истощены, а посему мы откровенно голодали - ели один раз в день, т.е. завтракали в первой половине дня и всё. Об алкоголе тоже следовало забыть. (*Отмечу, что мне таки пришлось последние два дня орать песни под гитару на набережной, чтобы заработать на концерт органной музыки и на водку в обратную дорогу, но это, снова, другая история). Благо в Ялте было чем заняться, и мы заполнили экскурсиями и поездками по местным достопримечательностям всё наше время, так что в течении дня голод практически не ощущался. Зато вечером, когда мы преперались уставшие, без задних ног и плюхались на постель, голод давал о себе знать.

Дни в Ялте проходили быстро. В первый день пребывания мы погуляли по набережной (так начинался каждый из семи дней проведенных в Ялте) и уехали в Никитское, в ботанический сад. Вечером, вернувшись  в апартаменты, мы быстро решили, что раз ни алкоголя ни еды нет, то самое мудрое выключить свет и упасть в объятия Морфея.

В комнате темно, в желудке пусто, все пытаются сосредоточится и уснуть. И вдруг в этой тишине раздаётся голос Гозика:

- Гулевич, вставай и пиздуй в погреб с ведром за картошкой, - будем жарить!

В темноте слышно как Гулевич, пытаясь что-то ответить, издаёт какие-то несуразные звуки выдающие недоумение, и наконец произносит:

- Гозик, ты что, совсем от голода свихнулся, какая картошка, спи давай!

Но Гозик непоколебимо настаивает, - Вставай Гулевич и иди в погреб, неси ведро картошки, сейчас будем жарить.

Кажется Гулевич начинает понимать суть игры, которую затеял Гозик и он соглашается, - Ладно, не бухти, встаю, иду.

Разумеется, никто никуда не идет, потому как никакого погреба не существует, и все мы вдесятером просто лежим в постелях и внимательно слушаем как будут разворачиваться события.

А тем временем Гозик выждав в тишине минуту-другую продолжает:

- Гулевич, тебя за смертью посылать, что же ты такой медлительный, мы тут все с голоду скоро сдохнем, давай чистить!

Гулевич не успевает ответить, а Гозик продолжает:

- Нет, не этим ножом, это мой нож, - острый. Тебе вот этот, - тупой, чтобы пальцы себе не отрезал! И чисти аккуратно. Смотри как я тоненько шкурку снимаю, тебя что в армии картошку чистить не учили? Ах – да, ты же не служил! В общем старайся, не то придется очистки перечищать.

Гулевич глядит в темный потолок, посмеивается. - Не бухти, Гозик, я стараюсь!

С соседней кровати доносится реплика Низовца: - Гозик, позови девчонок, они за 5 минут ведро почистят.

Девченки в соседней комнате разумеется всё слышат, смеются.

Гозик парирует: - Не женское это дело картошку жарить, либо спалят, либо недожарят!

Наберитесь терпения, мы с Гулевичем сейчас дочистим, уже полведра готово.

Спать конечно все уже расхотели, и смеются, ждут, куда приведет Гозик эту замысловатую игру.

А Гозик никуда не торопится и глядя в темный потолок продолжает вещать:

- Эй, Гулевич, нарезать буду я, это самое главное нарезать тонкими ломтиками, и тебе, неопытному, я такое доверить не могу. Помой сковородку и крышку, хрен его знает, какие тараканы на этой кухне бегали!

Гулевич c покорной серьезностью:

- Мою, мою горячей водой сковородку, крышку, и развожу газ. Джеймс, где спички? - вопрашает Гулевич.

- Я не брал  - кричит Джеймс с постели в углу комнаты, - у дечонок спроси, они последние курили.

Михалыч (*Ольга Михайловна Науменко) кричит из соседней комнаты: - Гулевич, лови спички! 

Гулевич поджигает виртуальный огонь на конфорке газовой плиты, а Гозик продолжает руководить процессом.

- Масло не перелей, лучше потом добавим. Мне еще три минуты и я всё дорежу. Смотри, щегол, как резать надо, - вещает Гозик обращаясь к Гулевичу, -  красота все ломтики один в один.

- Масло нагрелось  - констатирует Гулевич.

- Вот и славно, -вещает голосом шеф повар Гозик,- сей-час я всё aк-ку-рат-но пе-ре-ло-жу в ско-во-ро-ду, и через пол часика у нас го-ря-чая жа-ре-на-я кар-тош-ка! Э-э-х ка-ак журчит-шкворчит, пошел процесс!

Гозик громко набирает воздух ноздрями, стараясь показать как он принюхивается к свежеразогретомy на сковороде маслу и картошке, которую он выложил на сковороду.

- Гулевич, пошарься там на полке со специями, найди мне соль и перец - Гозик чешет затылок и продолжает с явной ухмылкой - паприку, укроп, петрушку потом делает длинную паузу смеется и добавляет - лавровый лист, имбирь, куркуму и тимьян.

Обе комнаты заливаются смехом, а Гозик подавляет смех, пытаясь быть серьёзным: - Да, я знаю, специи возможно не все в наличии! Но завтра непременно нужно будет купить. А пока имбирь, куркуму и тимьян мы заменим чесноком.

Гилевич подавляя смех вещает: - Паприки и укропа тоже нету.

- Нищета, - подавляя смех орёт Гозик в ночной потолок, - Картошка без паприки и укропа деньги на ветер. Ладно, почисти чеснок и мелко-мелко покраши, я так классно пожарю, вы даже не почувствуете, что специй не хватает.

Спать уже разумеется никто не хочет, все в приподнятом настроении ждут когда же картошка будет готова. Я не выдерживаю и вставляю понятную и долгожданную реплику:

- Гозик. За водкой сгонять?

- Эх, Карась, - парирует Гозик, видимо давно ожидавший этот вопрос,  - Карась, старый ты алкаш, мы же все деньги пропили в Гурзуфе, никакой водки не будет, ходи - не ходи!

Чижик (*Ольга Васильевна Чижова) кричит из соседней комнаты – Мальчики, на стол накрывать?

- Спокойно, - вещает Гозик, - Пока я не дам команду - на стол не накрывать. Гулевич, не поднимай крышку - кричит он. - Не выпускай пар, пусть томится, а потом я переверну и будет корочка!

Все с нетерпением ждут готовности несуществующей жареной картошки. Гозик то и дело вещает:

- Еще 10 мин... Поворачивает... – Aх, как пахнет!... Низовец, открой форточку, пусть запах нашей картошки вызывает зависть у соседей!... Еще 5 минут… - Гулевич, петрушку покрoшил? Давай уже! и. д.

Через несколько минут Гозик объявляет, что блюдо готово. Всей честной компанией, не вставая с кроватей, мы с шутками-прибаутками поедаем виртуальную жареную картошку и восхваляем Гозика за его инициативу и труд.

Не помню как мы уснули. Утро было пасмурным и мы торопливо собрались и уехали сначала завтракать в городское кафе а потом осматривать Воронцовский дворец. О жареной картошке никто не вспоминал.

День прошел интересно и быстро, Воронцовский дворец был прекрасен. Вечером мы вернулись в наши апартаменты довольные и уставшие, и рухнули в постели. Только мы выключили свет и сосредоточились, чтобы уснуть, Гозик громогласно объявил:

- Сегодня с салом! Гулевич, вставай и пиздуй в погреб и принеси шмат сала. Да, руки помой, сало продукт нежный, его грязными руками нельзя.

Насколько мы всей компанией были вымотаны, но все вдруг снова рьяно включились в эту игру - жарку несуществующей картошки. А Гозик торжествовал, отдавая всё новые и новые указания и готовя самое незамысловатое, но самое вкусное для нас блюдо - жареную картошку.

Нужно ли говорить, что каждую из оставшихся четырех ночей он продолжал урывать час от сна и жарить самые различные вариации на тему всё той же виртуальной картошки. В Греческом стиле - на оливковом масле с черными маслинами, фетой и сушеными помидорами. Потом острую - Индийскую жареную картошку с бататом и кюри. Австралийский вариант с розмарином, чесноком, сыром и корицей. И наконец Чилийскую жареную картошку со сладким карамелизированным луком и красным острым перцем, рецепт которой, как заявил Гозик, скопирован с наскальных рисунков индейцев племени Мачупе.

* * *

Жена доедает свежеподжареную картошку с грибами и луком.

- Вит, спасибо, ты здорово готовишь это блюдо!

Я улыбаюсь и отвечаю, - На здоровье Ира, я рад что тебе понравилось, - а сам, снова вспоминаю Ялту и наш шестидневный "воркшоп" по жарке картошки, и Гозика.

* * *

А Гозик умер год назад от Ковида. Мы не были на связи последние лет 15. Oн никогда не был женат. Жил со старушкой мамой, много читал. Я жалею, что мы не поговорили. Я, наверное, сказал бы ему, что я никогда не ел картошки вкуснее чем та, которую он жарил шесть вечеров подряд в Ялте. Нe только я, а никто и никогда не ел такой вкуснятины. Никогда и никто.

July 20, 2022

 

 

Война

Зима замедляет свой бег,

И нам с тобой не до сна

За окошком падает снег,

За окошком идёт война

Oсколки как снежные хлопья

Снаряды как вороньё

Это наша с тобою война, мама

Куда же мы без неё

 

Зима замедляет свой бег

Февраль то ласков то лют

Скупает страдания, ложь, и грех

Дороже криптовалют

Ракетой восходит в простуженом небе

Медленная звезда

Это наша с тобою война, мама

И нам без неё никуда

 

Весна, увы, не торопится

В измученый город мой

С иконы глядит богородица

И та мироточит войной

Кто прав, кто не прав, и чья здесь вина -

Всевышний тому судья.

Это наша с тобою война, мама

Куда же мы без нея

 

Твой кашель в пыли и смраде,

Наверное, смертельный грипп

Я защитил бы тебя, мама

Если бы не погиб

Трассер от пули - дорога в небо,

Прощай и не сожалей

Теперь это только моя война.

Прости, я останусь в ней

 

Прости меня мама, я остаюсь в ней

 

Встречный ветер, как знак перемен, но в коленях дрожь,

Брат идет на брата.

Я учился петь, когда в горло воткнут каленый нож,

А в ушах стекловата.

 

Я старался не скапливать злобу, не помнить обид,

И не множить страданье.

Только каждый, кто пел со мной, был немного убит,

Или много ранен.

 

Я молился то ржавчине струн, то бычкам сигарет,

То крапленой колоде.

Жаль, что небо услышит лишь тех, у кого внутри свет,

А я - пуст и бесплоден.

 

Я с поклоном явился ко всем, кто учил меня жить,

В разноцветной хламиде.

Пригласил танцевать-веселиться, ебат#ся и пить

На моей панихиде.

 

И друзья подливали мне ненависть, лесть и портвейн

Я кричал им, - Мне мало!

А гадалка сказала, - Ты кончишь, как Курт Кобейн.

И она не солгAла.